Рисуя c помощью языка архитектуры и игры света, Дэниэль Либескинд разработал Boaz — стул, сущность которого в его автономности и элегантности. Boaz доступен в двух вариациях — как обычный и как барный стул, он открывает мир новых возможностей и воображения, оставаясь при этом функциональным и невероятно удобным предметом мебели.
Каркас из железа, кожаная обивка и геометричная форма создают утончённый в высочайшей степени объект. В честь запуска Boaz команда Wilde + Spieth встретились с его создателем, архитектором Дэниэлем Либескиндом, чтобы поговорить о процессе проектирования, а также о сходстве дизайна мебели и архитектуры.
«Хороший стул создает атмосферу, которая привлекает. Вы хотите сидеть на нем, вы хотите смотреть на него. Это не просто утилитарный объект, это также и скульптура, которая взаимодействует со светом и дополняет человека, сидящего на нём. В таком случае — это архитектура.» Даниэль Либескинд
Потребовалось более десяти лет, чтобы в результате сотрудничества между вами и Wilde + Spieth получить Boaz. Расскажите подробнее о творческом процессе.
Это действительно иной стул, стул целостный в своей эстетической форме, но также и в практическом и функциональном смыслах. Спроектировать стул — это сложная и масштабная задача, не случайно Фрэнк Ллойд Райт сказал, что это труднее, чем проектировать город. На рынке много стульев, среди них многие непрактичны или излишне подвержены трендам. Спроектировать стул, который будет современным, но и утилитарным, будет смотреться элегантно во всяком интерьере, стул, который будет классическим, но при этом будет отвечать динамике столетия, в котором мы живем, — это огромная проблема. И я очень благодарен, что работал с компанией, которая серьёзно подходит к её решению. Wilde + Spieth действительно развивают дизайн технически и эстетически, до его пределов. Я думаю, что именно поэтому этот проект — больше, чем новшество. Это не пять минут работы, эскиз, прототип и производство. Это так же серьезно, как строительство здания.
Можно отчётливо проследить ваш почерк в дизайне Boaz. Не могли бы вы рассказать подробнее о выборе материалов? Язык дизайна стула — это язык архитектуры, язык света. Его корпус — сложная композиция, так как в первую очередь он является предметом мебели, но в то же время он — часть окружающей его среды. Вы смотрите на него, вы сидите на нём, вы предлагаете его своим гостям. Это очень функциональная сущность, которая должна адаптироваться к любому пользователю — любой должен найти её чрезвычайно удобной. Одновременно с этим эта сущность является частью мира воображения, мира возможностей. Исходя из этого, я считаю, что обе вариации Boaz несут в себе полномочия по созданию утончённой атмосферы вокруг себя, это больше, чем просто декор.
Интересно, что здесь имеет место сходство мебели и архитектуры. Вы уже говорили ранее, что проектирование здания для вас неразрывно связано с окружающей его средой, оно мотивировано целями людей, которые будут там жить. Но мебель в этом случае не ограничивается одним пространством. Отличает ли это дизайн стула? Вы правы. Существует сходство между мебелью и архитектурой. В то время как архитектура больше о масштабе, мебель должна мимикрировать под разные среды, но оба случая должны опираться на контекст. Стул должен обладать собственной харизмой. Вы хотите сидеть на нем, вы хотите смотреть на него. Это не просто утилитарный объект, это также и скульптура, которая взаимодействует со светом и дополняет человека, сидящего на нём. В таком случае — это и архитектура. Когда вы думаете о том, как сидеть, вы неслучайно вспоминаете, что в древности это было привилегией и связывалось с высоким статусом. Для фараонов в Древнем Египте сидеть означало властвовать. Хорошо спроектированный стул продолжает иметь эту силу: не в смысле монархической власти, а скорее утверждая целостность. Так что стул — это очень серьезный, может быть, самый серьезный предмет в доме. Давайте не будем забывать, что первое, что строит Робинзон Крузо, когда он терпит кораблекрушение на острове, — это стул. Он не проектирует кухню, не изобретает кровать, он создаёт стул, а позднее стол. Чтобы просто сесть и подумать, что делать дальше. Я думаю, когда Даниэль Дефо писал Крузо, он остро осознавал важность этих основных объектов — и, кстати, я надеюсь, что в дальнейшем я получу возможность создать стол. — смеётся.
